Не успела Жаба вещи подсобрать, как уж на полянку мчат сестра и мать. Мало Лягушонку доставалось в старь, Петух раскричался, жердочку заняв. Ходит, весь обляпан собственной судьбой, но кричит, что Сивка будет лучшею женой. Лягуху проспорив Жабу, свой позор не помня, лезет в разговор. Даже Лягушонок боле говорлив, грошики считает и спешит в сортир. Ищет, бедный ершик, а его и нет. (Там из причиндала уж готов обед). Подобравши с пола, все, что было там – Петух приготовил теще стыд и срам.

Курицы толпою вьются, Петю все хотят – в новые герои пробиться норовят. Только наша Жаба, сидя за компом, вся на изготовке, как вернуться в дом.

Пусть Лягух докажет, что хорош как муж, Сивка заявляет, что объелся груш. Старшая сестрица – вот уж идеал. Сивке на шампуни Петух денег дал? Вымыли бедняжку, вдруг принарядят?  Жабкины обноски столько лет подряд ведь она носила, жила в тени сестры. Сколько слез пролила, хоть громко голоси. Прискакала теще, к зятю на блины, дочек помирила, а зятья – в штыки.

Уж какая радость, теще Лягуха – всех своих пристроила, может, на века? Там еще и место для самой готово – будет новой нянькой иль к любви готова?

Все теперь смешалось в домике с утра – Петухи и куры, Жаба и икра. Скоро санитарам наведаться пора?

Вите Малинович — спасибо за иллюстрацию от души.

Источник: www.schlock.ru